Огонек веры и молитвы

В Самаре открыт новый храм в честь Пророка Моисея Боговидца. В России еще очень мало храмов носят имя этого великого святого.

«Мы были за лаврской стеной»

К настоятелю храма Пророка Моисея протоиерею Иоанну Безукладникову мы приехали за пару часов до начала вечернего Богослужения. Долго ли взять интервью… А беседа увлекла, затянулась - и мы потом с немалым сожалением простились с таким глубоким, интересным собеседником.

- …Отец Иоанн, а мы ведь с вами знакомы еще с 2003 года! Помните, в поселок Береза, где вы тогда служили настоятелем храма в честь Николая Чудотворца, пришел Крестный ход...

- И я вечером подвез вас обратно в Самару! - с улыбкой припомнил священник Иоанн Безукладников. - Время было удивительное, такой духовный порыв! Крестный ход - это всегда подъем духовный, люди всё оставляют, все заботы - чтобы какую-то жертву Богу принести. Эти хоть малые аскетические подвиги отрывают нас от обыденной приземленности, и даже сердце начинает работать как-то по-другому, и душа включается.

- Долго вы прослужили в храме Николая Чудотворца?

- Лет десять-одиннадцать.

- А учились в Москве?

- До меня уже три старших брата учились в Московской Духовной семинарии. В общем-то, я шел по протоптанной тропинке. Сразу после школы поступил в семинарию, год отучился и в армии послужил. Это мне тоже братья посоветовали - говорят, надо послужить, жизни поучиться. А в армию попал в 90-е годы - период нестроений, бедности. Посмотрел я на это - думал, время даром пролетело. Но - нет, это оказался нужный опыт.

В семинарии я познакомился с Сергеем Анатольевичем Головковым - ныне он Митрополит Рязанский и Михайловский Марк. Однажды он сказал, что за время службы в армии выучил два иностранных языка, немецкий и французский. Я к языкам не был предрасположен, но думаю: что ж, поучусь военному делу. А в армии мне пришлось автомат держать в руках совсем немного. Но с другой стороны, я вдруг убедился, что в армии развиты в максимальном состоянии принципы и обеты монашества. Обет нестяжания - солдат себе не принадлежит, и то, что у него, ему тоже не принадлежит. Обет целомудрия - так в казарме женщин нет. Обет послушания - абсолютный! Попробуй только не выполни приказ старшего по званию!.. Там я очень многое понял, и уже какие-то мечты о себе, о жизни сменились трезвым взглядом на себя со стороны.

Служил на космодроме Байконур, откуда как раз осуществлялся взлет наших «Буранов». Всё это было при нас - и при нас начинались там трудности. Туда раньше были огромные средства вложены, и при нас это всё зашаталось. Беда страны прошла у нас перед глазами.

Космодром Байконур - это же была прямая связь с заводом «Прогресс», на котором выпускали космические корабли, ракеты и спутники. Довелось и мне десять лет поработать на «Прогрессе» - только не в цехе, а в газете. И уже оформлялся допуск на Байконур, куда летала бы в командировки, когда встал выбор между космическим заводом и «Благовестом»...

Отец Иоанн продолжает:

- Жизнь в семинарии - особенно в Москве - была другая, закрытая. В миру бушуют страсти, а мы за лаврской стеной. Мы там были под защитой Преподобного Сергия Радонежского. 1991-93 годы - митинги, «августовский путч», расстрел Белого дома - всё это было рядом, в Москве - и всё от нас далеко. У нас, слава Богу, идет молитва, идет процесс обучения, мы изолированы от всех волнений. А в армии сразу попал в гущу событий. Ну вот отслужил я два года в армии и вернулся в семинарию. Доучился.

- А братья где служат сейчас?

- Старший брат сейчас служит в Москве.

В Москве… - так скромно обозначил место служения старшего брата отец Иоанн. Но уже после беседы с отцом Иоанном я нашла более точные сведения об архимандрите Феофилакте (Безукладникове): принимал деятельное участие в возрождении Оптиной пустыни, был настоятелем московских храмов, членом Московского Епархиального совета, последние десять лет - наместник Воскресенского Новоиерусалимского ставропигиального мужского монастыря. Великой святыни Православия!

Второй брат, протоиерей Алексий, служит в Пермском крае - настоятель Успенского храма в городе Чёрмоз, где до своей кончины был настоятелем наш отец. Третий брат, Василий Александрович Безукладников, преподает в Пермской семинарии. Не служит, просто преподает.

- Но это же все равно служение! Воспитывать пастырей - разве легко?

- Очень сложно, очень! Когда я поступал, была просто потребность в священнических кадрах. Машинистов, колхозников, шоферов рукополагали: потом научатся. О чем-то большем и речи не шло. Жатвы много, а делателей мало. Программа обучения немного устаревшая, но она была. Я благодарен нашему преподавателю, известному богослову Алексею Ильичу Осипову - он нам говорил современным языком на богословские темы. 1996 год, выпуск из семинарии - как раз тогда начали выходить книги дьякона Андрея Кураева. Как говорить современным языком с современным человеком? Ему же нельзя сразу, в лоб, говорить о тернистом пути к спасению. А с этими-то вопросами в первую очередь и пришлось столкнуться мне как священнику. И я в дороге, в машине слушал лекции Кураева. Пока в пробках простоишь, пару лекций прослушаешь. Сейчас уже с этим проблем нет, стало много хороших современных богословов.

Храм Пророка Моисея Боговидца.

- Да и с Кураевым теперь уже далеко не во всем согласишься.

- Верно, верно. Просто сердце кровью обливается - как этот огромный талант так вот, мягко скажем, сошел с рельсов.

- Избранных-то как раз больше всего и искушает и старается прельстить враг.

- Самую большую беду изнутри Церкви приносили как раз очень образованные люди. Взять хотя бы Ария: это же очень просвещенный пресвитер был, который привлек к себе многих именитых философов, образованнейших людей. И пока не появился в обличение им тогда еще диакон Афанасий, будущий Афанасий Александрийский, расставивший всё по своим местам, Православные терпели от ариан богословский урон. Или протопоп Аввакум - это же тоже был представитель просвещенной элиты того времени. Крайности - они приводят к таким вот бедствиям Церкви.

- Горе от ума?

- Мало того, что они сами падают - они своим интеллектом увлекают за собой и других. И сейчас, если доводится слушать протодиакона Андрея Кураева, то уже приходится фильтровать. Мне бы хотелось просто от души его попросить: этим ты жил раньше, продолжай жить этим! А всякие отклонения современные не стоят того, чтобы им отдавать сердце.

И что касается отца Андрея, я начинаю подозревать, что там имеются некие личные причины, личные обидки. Так же, как и с Арием было. Его не избрали на престол, и личная обида вылилась в злоречие, искажение истины, а потом - в ересь, которая потрясла всю империю.

Ну а так… - мы же все люди. Что далеко за примером ходить: протоиерей Андрей Ткачев. Блестящий проповедник, эрудит, но его же просто замучили нападками. Боль сердечная: как ты можешь это терпеть, когда на тебя так ополчились? Да оставьте вы его в покое. Дайте делать дело Божие!

Здание на окраине

Мне досталась интересная география: родился в Пермской области, в глубинке, учился в Москве, служил на Байконуре, в Казахстане. После выпуска из семинарии годик определялся, искал свое место в жизни, не женат еще был. Пригласили работать в Тобольскую Духовную семинарию, и я год преподавал в семинарии катехизис, а в регентской школе - историю. Ну а через год женился, родители в это время переехали в Уфу, и Митрополит Уфимский Никон очень быстро рукоположил меня вначале в диакона, а потом во иерея. Вскоре мы перебрались сюда, и сейчас уже в Пермский край приезжаю - там я гость, а Самара - дом родной.

Первое время хотелось послужить под чьим-то руководством, набраться опыта. Но Господь не всегда отвечает на наши желания, и Владыка Сергий, ныне Митрополит Самарский и Тольяттинский, направил меня настоятелем в Березу. Там сами прихожане проявили инициативу, обустроили маленький Никольский храм - мы его постепенно расширяли, расширяли… Но хотя пришел вроде бы на готовенькое, я был там первым священником. И саму жизнь прихода приходилось выстраивать, как мог: что-то получалось, что-то нет. Ну, по милости Божией приход разрастался.

А спустя десять лет Владыка перевел меня вторым священником к протоиерею Николаю Филеву в Елизаветинский храм при Областной клинической больнице имени Середавина. Там два годика послужил, потом была попытка устроиться в Москве, пару лет я провел в Радонеже, в Подмосковье, на подворье Лавры. Ну а потом вернулся в Самару. Вначале в храм Бориса и Глеба, клириком там являюсь, и вот теперь здесь…

Владыка Сергий как мудрый стратег четко осознает, что распространение света Веры Христовой нужно вести через возрождение и строительство храмов. И в тех местах, где мало храмов, он находит пустующие здания - их легче отремонтировать, отреставрировать, нежели построить новые, есть подвод коммуникаций, и, что тоже важно, у этих зданий уже есть адрес, номер дома. Одно дело с нуля возводить, это всегда трудоемко и затратно, и другое - на готовом фундаменте. Вот так и это здание нашлось. Да, оно не на виду, закрыто высокими домами, оно как бы на задворках. Но люди узнают о нем - и постепенно тянутся в наш приход.

Весной 2017 года Владыка сказал: приведи здание в порядок, очисть его, и мы посмотрим, примем решение, как дальше строить. Здесь, откровенно говоря, было по колено нечистот.

- Это, увы, не редкость: новые самарские храмы зачастую возводятся там, где была скверна и мерзость, шприцы разбросанные…

Схиархимандрит Александр (Безукладников).

- Вот этой стены просто не было, здание было в гибельном состоянии, еще год-два - и оно бы просто рухнуло. Окна были выбиты. Здесь собирались бомжи. И местные жители чаще несли мусор сюда, нежели в контейнеры через 20 метров. Всё было завалено и загажено.

Я как клирик храма Бориса и Глеба обратился к прихожанам с просьбой о помощи. И нашлись люди, которые откликнулись и стали вывозить отсюда грязь. Причем я заметил одну важную вещь. К храму Бориса и Глеба приходят бомжи, нищие и просят подаяние. Казалось бы, им не привыкать к такой работе, должны бы и откликнуться за какое-то вознаграждение. Ничего подобного! Пришли на помощь люди, у которых какой-то свой мелкий бизнес, а кто-то на тот момент оказался без работы, - разные люди, но все они неравнодушны к Церкви. А вот те, находящиеся в бедственном состоянии, которые, казалось бы, и должны быть в первых рядах, - они как раз и побрезговали выгребать грязь. И, думая над вопросом, почему Господь одним дает благоденствие, а другим нищету, - так, может быть, это во многих случаях и заслуженно?

И когда мы с этой группой всё привели в порядок, Владыка летом приехал, посмотрел и принял решение. Это была столовая, принадлежавшая колледжу имени Николая Дмитриевича Кузнецова. Строение одноэтажное, оно держится на колоннах. Владыка принимает решение: стены убираем, колонны закрепляем, одеваем их в «рубашку». Перекрытия где-то снимаем, потолок поднимается выше. В низком храме служить трудно. В Березе я натерпелся, особенно когда собиралось много народа…

То, что мы сейчас видим, - это творчество Владыки Сергия, его труды, его заботы. Он на неделе по нескольку раз приезжал, контролировал ход строительства. И сейчас у нас не только сам храм, но и несколько аудиторий, актовый зал. Всё сделано с перспективой создать не только храм, но и духовно-просветительский центр. До центра мы еще не доросли, но к этому стремимся. И что-то уже получается по милости Божией. Я знаком с семьей руководителя танцевального ансамбля. И когда я искал возможность как-то привлечь в храм детей, чтобы через них привести и родителей, эта женщина предложила организовать здесь филиал ансамбля. Но тоже не всё так просто. Поначалу я объявил о наборе детей в группу - и предложил минимальную оплату, 200-300 рублей. А записали лишь двух-трех девочек. Потому что даже эту сумму людям потянуть сложно. И с начала этого учебного года занятия проводятся безплатно, дети занимаются два раза в неделю. Действует и воскресная школа.

И вот я припомнил, как было замечательно в Березе, когда после воскресного или праздничного Богослужения прихожане оставались на общую трапезу и проводилась с ними беседа. И сейчас мы как раз в этом помещении после каждой воскресной Литургии проводим чаепитие, а потом - непринужденная беседа.

Это еще и дань памяти моему отцу, который служил в тяжелое время, во время гонений, он 50 лет предстоял перед престолом в храме.

- А как звали вашего отца?

- Александр. Он был протоиереем, а когда мамы не стало, принял монашество с именем Тихон, а незадолго до смерти принял схиму и стал схиархимандритом Александром. Так вот он по воскресеньям приходил после службы, уставший, но всё равно собирал всю нашу многочисленную семью и проводил для нас такие уроки, давал нам азы тех предметов, которые сам он проходил в семинарии. И катехизис был, была библейская история, которую мы очень любили. Вот именно с этого момента, наверное, у меня и появился особый интерес к Пророку Моисею. Мы с братьями даже просили: «Пап, ну давай побольше расскажи!» Ветхий Завет увлекал нас, это было для нас какое-то вхождение в чудо.

У нас в семинарии библейскую историю преподавал - и так этим горел! - протоиерей Борис Пушкарь, впоследствии Митрополит Владивостокский и Приморский Вениамин. Его лекции в семинарии были очень интересны, на доступном языке.

- Чуть больше месяца назад Митрополит Вениамин почислен на покой по возрасту, ему исполнилось 75 лет. А в Приморье его очень любят…

- Такого человека невозможно не любить! Сердце у него открытое Богу и людям. И как он преподавал! На его предмет мы бежали бегом. И опять я с восторгом слушал эти глубокие повествования о Пророке Божием Моисее. А потом у меня случилось поразившее меня открытие.

Чтить память великих пророков

До поступления в семинарию я особо в литургике не разбирался и различию служб не придавал значения. И вот выпала наша очередь участвовать в службе. Память Пророка Моисея, но служится обычная служба! Как так! - такому великому святому мы служим даже без полиелея. Это было для меня потрясением: мы этого настолько удивительного святого как бы отодвинули на задворки.

Он, безвестный младенец, был взят из воды, но воспитывался как принц Египта. Моисей был очень образованным человеком - и не случайно именно он оставил человечеству Пятикнижие. Но, будучи любимцем усыновившей его дочери фараона, как он возлюбил свой еврейский народ! И что особо отличало его в первое сорокалетие его жизни - самозабвенная верность своему народу, преданность своей традиции. Наверное, в его душе была борьба - чему отдать свое сердце: зацепиться ли за сиюминутное, земное и расцвести как египетский вельможа в богатстве и почестях. Но ведь он всё это отверг! Вот как он впитал молоко матери, так впитал и учение, которым она его, безусловно, напитала. С горячей ревностью он отверг языческие знания, которыми славился Египет, и встал на защиту своего народа.

Пророку Моисею мы обязаны очень многим в церковной жизни. Храм - это ведь Бог через Моисея дал образ скинии. Буквально всё прописал: как должна быть скиния устроена внешне и внутренне, какие должны быть облачения у священников. Сама церковная иерархия установлена Богом через Моисея. Через Моисея мы получили Священное Писание, от которого научаемся. Именно с Моисея церковная жизнь начинает восприниматься не как обрядовая, а еще и как просветительская, законоучительная. Если посмотреть на историю древнего мира, какие в то время были великие империи: Египет, Ассирия, Вавилон, Персия… - где эти народы? На фоне этих великих империй, могущественных цивилизаций - сравнительно небольшой еврейский народ. Он выжил благодаря нравственному закону. А все остальные рассыпались.

И даже образ креста - это ведь тоже от Моисея, который в молитве стоял, распростерши руки, когда шла битва против Амалика.

- И когда он изнемогал и опускал руки, амаликитяне брали верх над израильтянами, тогда он вновь распростирал руки. «Сим победиши!»

- Сколько прообразов он нам оставил задолго до Нового Завета! Прохождение через Чермное море, Неопалимая Купина - это же образы приснодевства Пресвятой Богородицы! Она принимает в Себя Бога и не сгорает. Такие прообразы связаны с этим великим именем! Моисей был великий вождь богоизбранного народа. Мы, христиане, стали богоизбранным народом - после Голгофы. И для нас этот вождь становится очень актуальным. Чтобы он нас вел, невзирая на все скорби, обстоятельства - как раз вождь такой твердости и мужества - и при этом такой кротости! Как ревностно этот человек относился к славе Божией, столь же небрежно относился к почестям и к своему положению в народе. Удивительно сердце этого человека: кроткое, смиренное и в то же время ревностное. Это тот идеал Христианства, который он в себе воплотил за тысячи лет до Христа. Поэтому как не почитать его, как не обращаться к нему в молитве?

А мы так мало помним этого дивного человека!

Протоиерей Андрей Ткачев, убиенный отец Даниил Сысоев тоже недоумевали: а почему у нас так мало внимания, почтения и уважения отдается древним пророкам? Почему мы в их честь не строим храмы? Почему мы как бы отдали их иудеям? Они же, эти пророки, наши святые!

Есть придел Моисея Боговидца в Вознесенском храме в Москве, на Гороховом поле. Придел, не храм. В Хотьково, в школе-интернате для детей с тяжелыми физическими недостатками, был домовый храм в честь Пророка Моисея. Был - но его больше нет. И я думаю: там закрыли, но где-то же он должен быть! Не ради какого-то эксклюзива, но ради преемства. И когда встал вопрос, в честь кого наречь этот храм, я предложил имя Пророка Моисея Боговидца.

Должны быть называемы и в честь великих праведников Ветхого Завета наши православные храмы. Мы этих древних праведников должны чтить, мы должны к ним обращаться, молить их. Кому-кому, а нам-то это так близко! Для нас огромная потребность в том мужестве, которое они явили; в той твердости, ревности к славе Божией, в преданности воле Божией. Эти качества нам просто жизненно необходимы. В теории-то мы ой-ёй-ёй какие стали мудрецы. А вот в практической жизни очень сильно ослабели. И вот к таким твердым адамантам веры, адамантам благочестия мы должны обращаться.

- Дай-то Бог нам хотя бы крупицу горячей веры и любви к Нему, к тем, кто рядом с нами!.. Тогда, может быть, и сбылось бы по слову Преподобного Серафима: стяжи дух мирен, и тысячи вокруг спасутся.

- Дух мирен - это дух Христов. Как раз Моисей на себе и показывает это. И вот Моисей своим благочестием, своими дарами, которые ему Бог дал, чудесами, а самое главное, примером своей ревностной жизни поднимает израильский народ, изводит из того болота, в котором он находился в Египте. Наверное, если бы еще немножко остаться там еврейскому народу, он бы просто слился с египтянами, забыл бы истинного Бога. Нет, благодаря Моисею он выходит из египетского плена. И Моисей их приводит к земле обетованной. Господь ценит нашу свободу. Ну ладно - вы не хотите, может быть, ваши дети захотят войти в землю обетованную. Вы пока по пустыне погуляйте, подумайте. Чтобы ропота: а вот в Египте-то нас мясом кормили! - не было уже в земле обетованной. Мы как-то недооцениваем грех слова. А ведь как ранит каждого из нас обидное, оскорбительное слово. А как это неблагодарное слово ранит Всемогущего Бога! И люди, которые роптали на Бога, пусть они и вышли из Египта, а всё же остались в пустыне. Им надо было остаться в песках, чтобы дети, глядя на них, делали бы зарубки на своем носу. Что вот к Богу - Богу истинному, Богу любящему и Богу ревностному - нужно относиться по-особому. Это не бездушные истуканы, дела рук человеческих. Это живой Бог, Он настоящий!

Но потребовалось целое поколение, чтобы пришло это осознание. А тот Израиль, который выходил из Египта, наверное, еще не был способен к настоящей, глубокой вере. Великие чудеса лишь трогали сердца, но не разрушали их окаменелости. И только детишки, глядя на всё это и впитывая, начинали по-другому воспринимать являемую им Божию милость.

И то же самое у нас. Мы потомки людей, переживших революцию, гражданскую войну и смуту, которая до сих пор ведь не закончилась во многих умах и сердцах! Очень часто и сейчас беседуешь с людьми о святом Царе Николае - по-прежнему столько грязи, столько скверны! Но посмотри, какие достижения были тогда - и что сейчас. А люди больше верят большевистской пропаганде, нежели правдивым историческим сведениям. И даже не хотят узнавать! Они с гораздо большей радостью и гордостью считают себя потомками Советского Союза, нежели той великой России - Царской, Имперской.

Им это мало интересно. Неродное уже, к сожалению, для многих. Эти подачки, которые им советская власть бросала, - они как египетские котлы с мясом. До сих пор вспоминается безплатное образование, безплатная медицина… Всё это важно, но какой ценой? Отказа от веры, от благочестия предков…

- Только и тогда ведь тракториста лечили совсем не так, как секретаря райкома или директора завода!

- Об этом забыли. Социальные программы были, да. А вы вспомните о тех гонениях, о тех притеснениях. Даже радость зачастую была наигранной, неискренней, потому что человеку раскрыться было нельзя. Тут же могли возникнуть немалые проблемы. Это уже забыто. Забыто, под каким психологическим прессом жили люди. Это вот соответствует генеральной линии партии - хорошо, не соответствует - тебе не дадут ничего сделать.

Высоцкий пел: «Мне вчера дали свободу, что я с ней делать буду?» Сейчас свобода предоставлена. А люди не знают, как этим пользоваться. Люди опять хотят загнать себя в какие-то рамки, но чтобы им кидали куски мяса.

Как-то я прочитал о том, как в одну зажиточную деревню пришли красноармейцы, крестьян объявили кулаками, схватили и вывезли куда-то в тайгу. Через полгода на месте глухой тайги там стоит справная деревня. Работящие же они мужики! - отстроили заново. Ну кто-то поумирал, не вынес тягот. А тех, выживших, и отсюда убирают. Они опять отстраиваются!..

- Вот же «мироеды», а! Не хотят жить по-советски, лежать на печи да получать масло по карточкам…

- И вот таких тружеников губили, изводили на корню, уничтожали как класс. И сейчас в русском человеке в значительной степени потеряно чувство хозяина, ответственного хозяина, защитника своей земли. И если у кого-то что-то получается, на него уже смотрят с завистью, со злостью. Гораздо проще кому-то перемывать косточки, нежели найти в себе силы и желание как-то себя найти в этой жизни. И свою жизнь устроить, и жизнь близких людей.

То есть вот опять же к тем словам Серафима Саровского мы подходим. А дух-то Христов надо стяжать. А Христос без дела не сидел. Христос работал Своими руками. Его мнимый отец Иосиф научил плотничать. Апостол Павел шил палатки. Многие Апостолы были рыбаками. Работали, кормились трудом рук своих. Вот, собственно говоря, и к этому тоже нас Христианство призывает.

А мы всё надеемся на государство, что оно нам чем-то обязано. Господь спросит и с руководителей за их обязанности. Но нам-то прежде всего надо спрашивать с самих себя.

Мир, напитанный любовью и теплом

- Батюшка, вы упомянули, что ваш отец полвека служил у престола. И всё это время в одном храме?

- Нет, в советское время постоянно священников переводили из одного храма в другой. И если учесть, что у нас была огромная семья - я одиннадцатый в семье, и еще одна сестренка младше меня, двенадцатая, - понятно, что им с мамой, матушкой Галиной, жилось нелегко. Но Господь помогал. И отец мой понимал, что с такой большой семьей без помощи Божией не выжить.

- Ну а мама - она ведь тоже была верующей?

- Конечно. Она как раз была из духовного рода, дочь протоиерея Иоанна Зыкова, который претерпел гонения, аресты, немало пострадал от советской власти. Именно от мамы были те крепкие семейные традиции, которые и делали нашу семью - малой церковью. Было два мира - внешний и наш, семейный. Напитанный любовью и теплом. Без такого надежного тыла, как наша мама, мало что получилось бы у нашего отца. Мама была великой труженицей, семья держалась на ней, она приучала нас к чтению духовных книг, она помогала отцу в храме, занималась с хором. А какие праздники она устраивала вместе с нами! - помню с детства, особенно Рождественскую елочку…

А мой отец был из обычной семьи, сыном бухгалтера. В войну его призвали на фронт, и закончил он воинскую службу в Венгрии. Отец потом поступил в офицерское училище - только потому что там было казенное обмундирование и питание. Надо получать погоны - а он не комсомолец. Потому что был твердо убежден, что нельзя вступить в эту безбожную организацию. Погоны ему не дали, ну и дослужил срочную службу как рядовой солдат. Потом пошел в автомобильный техникум, а затем уж его духовник благословил поступить в семинарию. Поступил в семинарию, отучился немножко, женился, потом посвящение в священный сан - и началось служение.

В Пермской области народ холоднее, советская власть там поработала плотнее. Но коль уж там родились, то и надо было жить. Нести слово Божие и среди безбожников, как-то их просвещать. Вот этим отец и занимался. Даже среди церковного причта были сотрудники соответствующих органов, они особо этого и не скрывали. И удивлялись: как это, мы зарплату отцу Безукладникову не платим, а семья живет! На что она живет? А вот отец-то служил практически каждый день. Я вот неделю прослужил - мне тяжело! А он изо дня в день служил без выходных. И Господь ему воздавал. Находились благодетели - причем не какие-то богатые люди, а простые прихожане или монахини. Причем надо было платить большой налог, и не раз бывало, что платить-то нечем, в семье денег нет. И вдруг приезжает монахиня, привозит как раз ту сумму, которую необходимо уплатить.

И таких случаев было предостаточно. Много было испытаний, но были у отца и награды за непорочную службу Церкви: крест с украшениями, орден святого князя Владимира III степени, митра, право служения Божественной литургии с открытыми Царскими вратами до «Отче наш…».

Вот в такой атмосфере нас воспитывали - может быть, мало просвещенной, но живой веры. Там было не до красивых проповедей, не до сверкания иконостасов, всё было очень скромно, но с другой стороны - очень искренне. Сейчас с такой теплотой вспоминаю родителей. В этом враждебном окружении они смогли начатки веры, начатки благочестия в нас воспитать. Слава Богу! Просто когда в детстве через всё это прошел, знаю, каково это - приходить во враждебно настроенную, безбожную школу. И когда слышу восторженные слова о времени Советского Союза, - я это всё пережил. Я знаю положительные стороны того времени, знаю и отрицательные. А так это хороший опыт, замечательный.

И этот опыт хорошо держит в тонусе. Напоминает, что нынешнее благоденствие Церкви - оно не навсегда. Завтра всё может измениться, и отношение к нам может стать совершенно другим.

И поэтому новый храм - это маленькая победа! Здесь огонек веры, огонек благочестия, огонек молитвы. Здесь людям доступно Священное Писание, доступны Таинства Церкви, не надо далеко ехать.

За чашкой чая говорим о главном

Бабушки вспоминают: в Самаре было всего два храма, Покровский и Петропавловский, а они с другого конца города добирались, и приходилось вставать в 4-5 часов в мороз и вьюгу, чтобы приехать на Литургию. Вот какая была вера! А сейчас таких мало осталось. И чтобы хоть кто-то приходил, храмы должны быть ближе к людям, храмов должно быть больше. Потому что мы слабенькие стали. Если надо куда-то ехать, большинство не поедет, не побежит. А если рядышком - ну ладно, дойду, может, батюшка что-то мне важное скажет…

Когда-то у отца Андрея Кураева мне понравилась такая мысль: нас оклеветали, говоря, что Церковь существует для того, чтобы удовлетворять религиозные потребности. Неправда! Церковь должна не удовлетворять, а пробуждать. Удовлетворяет их Сам Бог, а мы должны своим служением пробуждать - чтобы человек встрепенулся, чтобы сравнил свою жизнь с теми идеалами, которые здесь проповедуются. И может быть, на самом деле что-то да изменил в себе. А когда он почувствует радость от этого изменения, станет всё больше и больше притягиваться к этому источнику благодати, радости и счастья, к Самому Богу.

Вот так я смотрю на свой храм, на свое служение. Вот сегодня, как всегда по пятницам, будет вечерняя служба с акафистом Моисею Боговидцу. Неподалеку есть отделение кардиоцентра, и мы туда периодически ходим, совершаем там водосвятные молебны. Больные собираются - с ними беседую. Больница - это такое место, где души людей уже подготовлены, очищены страданием, они уже расположены что-то выслушать, что-то в своей жизни переоценить.

Были встречи с неизбалованными вниманием юношами и девушками Технологического колледжа им. Н.Д. Кузнецова. Недавно у нас в храме было торжество, а стульев не хватало, и я попросил директора колледжа, он разрешил взять стулья. Я пришел в колледж и попросил ребят помочь. На всякий случай взял с собой иконочки и предложил: ребята, если хотите - выбирайте! И они подошли с интересом и разобрали иконочки Спасителя, потом Ангела Хранителя, своих святых. Выходит, они знают иерархию, к кому надо обращаться. Потом я беседовал с девчатами, подарил им иконочки, выхожу из аудитории, а завуч переживает: что-то ребята не возвращаются. Может, по домам разбежались? Так учебники остались в кабинете. Возвращаюсь в храм - а ребята стулья принесли и с интересом ходят смотрят на иконы.

Мы живем в такое время, когда молодежь, наверное, больше расположена к принятию духовного, нежели люди пожилые. Бывают какие-то выкрики, но это больше от желания порисоваться перед девчонками, а так они расположены, сердца у них открыты. Невзирая на всю грязь, которая сейчас льется в адрес Церкви, в адрес нашей иерархии, священства, - у них есть потребность в храм приходить.

А вот с пожилыми иногда бывают интересные случаи. Подходит как-то бабушка на помазание - и замерла перед иконой. Ей лет восемьдесят, наверное. Я ей говорю: «Вы креститесь, наклоняйтесь, целуйте икону и подходите ко мне, я вас буду помазывать». Она в ответ: «Я перекрещусь, но целовать не буду!» Какой-то внутренний заслон стоит, она считает ниже своего достоинства, что ли? Ну что ж, хоть перекрестилась, помазалась - и то слава Богу. Но услышать такое от пожилого человека для меня было шоком. Я был готов услышать такое от молодых людей. Но как раз они охотно прикладываются к иконам, встают на коленочки, а в пожилых людях порой проявляется советская закваска, и уже на самом краю они не могут переступить тот рубеж, который буквально был вбит с самого детства. И до сих пор у них остается какое-то напряженное - это еще в лучшем случае, - а то и враждебное отношение к Церкви. Не принимает душа, и всё! Ну а задача священника - всех приводить к Богу. Как Апостол Павел говорит: для всех я был всем, чтобы привлечь хотя бы некоторых. Это, в общем-то, призыв для каждого священника - постараться подобрать ключики к сердцу каждого человека. Может быть, кто-то да откликнется. С надеждой на это мы и служим.

За целый год моего служения в этом храме ко мне обращались за требами меньше десяти раз (!) - прийти и поисповедовать, причастить, пособоровать. В этом районе люди пока не знают, как взаимодействовать с церковью. Человек даже не представляет, что может пригласить к пожилым родителям священника. До этого пока не доросли, всё еще впереди. Вот поэтому-то мы по воскресеньям чаепития и проводим. Как раз здесь задают более живые вопросы, и пользуешься порой простым вопросом для того, чтобы рассказать людям о чем-то большем, привлечь их, заинтересовать. И хотелось бы, чтобы эти встречи превратились в живое общение. Ведь это попытка достучаться до сердец. Для меня было духовной радостью, что благодаря этим встречам люди стали приезжать и приходить. Слава Тебе, Господи, что эти люди, которые были вдали от храма, от церковной жизни, теперь приходят на Литургию, на Исповедь и Причастие. Как же это здорово!

Вести людей к Богу

- Ваш тесть - известный самарский священник, протоиерей Иоанн Гончаров. Вы чему-то учились у него?

- Учился и учусь. Усидчивой работе с книгой. Отец Иоанн дает замечательный пример, как пользоваться этими дарами, этими сокровищами, которыми переполнена наша Церковь. Ой как мне этого порой не хватает… Вспоминаю, как целые вечера проводил за изучением тех или иных трудов по Священному Писанию. Работа с авторучкой - это же как полезно! Воспроизводить свои мысли, корректировать их - это нужный труд! На него порой не хочется тратить время - по лености, по нерадению, но во время этого труда мы отшлифовываем свой язык. И результат проповеди, беседы уже другой. Да, в этом мне предстоит еще учиться и учиться. Интересно экспериментировать, интересно обновлять знания. Вот этому я учусь у отца Иоанна. Ну и конечно же, тому, как он умеет заинтересовать людей и привести к храму, к Богу. Да, тут есть чему учиться. Но, наверное, недосягаемо… Хотелось бы подражать его сильным сторонам, но буквально подражать - смешно и глупо. Но вот вектор развития он показывает достойный.

- И еще один личный вопрос. Иоаннов в святцах много. Кто ваш Небесный покровитель?

- Иоанн Креститель. Вот буквально неделю назад у меня был День Ангела.

- Запоздало - но поздравляю вас всей душой! Такой у вас Небесный покровитель замечательный! Во плоти Ангел…

- Иметь такого Небесного покровителя, воспоминать о нем - это хороший повод для смирения. Вот каким должен быть подлинный служитель Христов! И соответствуешь ли ты этому хоть в малой степени? Во всем не можешь, а хотя бы в малом! Ты к этому призван, ты это обязан! И каждый раз, почитая этого угодника Божия, приходится сокрушаться сердцем. Господи, помоги! Дай Бог молитвами этого святого угодника хоть что-то, хоть какое-то благо принести Церкви Христовой.

Записала Ольга Ларькина.

Фото Евгения Ситникова.